А вот еще отчет.

Свиток первый

Я Тит, воспитанник и служитель Храма в Раторе, что в Ничейных землях. Причины, по которым я начал это путешествие, равно как и цепь событий, приведших меня туда, где я нахожусь в настоящий момент, столь же удивительны, сколь и невероятны; однако мудрый человек, не веря простодушно всему, что слышит, не утверждается и в своем недоверии, не восклицает: "Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда". Он подвергает все сомнению как бы с двух сторон: истинное считает только правдоподобным, невозможное - лишь сомнительным.

И далее.Не далее чем девять дней тому назад я покинул библиотеку Ратора, при которой служил, по поручению Видящего Храма, о котором я не могу писать, поскольку не уверен, что я и мои спутники уже исполнили его. Мои бедные товарищи! Увижу ли я их еще когда-нибудь?..
Мы выехали из Ратора вчетвером: Сан - еще один служитель Храма; Фокс - внук деревенской знахарки; и Эжен - юноша из цирка. Также при нас был огромный пес, непосредственно связанный с нашим поручением, весьма дурно воспитанный и прожорливый.

Путь в Фарат показался мне долгим и трудным, хотя, разумеется, ни я, ни мои товарищи не жаловались. В первую ночь мы остановились в трактире, однако отдохнуть там нам не удалось. Случилось целых три загадочных происшествия, которые навели нас на мысль, что дело, порученное нам, куда сложнее, чем показалось нам на первый взгляд. Ибо хоть я и не отваживаюсь назвать себя мудрым человеком, но вижу связи и закономерности там, где иной увидел бы лишь череду совпадений и случайных событий, независимых друг от друга. Быть может, мы четверо именно потому были избраны для этого дела, что чистым и острым взором, не привычным к различным странностям, сумели бы подметить и запомнить все, что будет необходимо.
Итак, происшествие первое - хозяин трактира, в котором мы остановились, попросил меня перевести письмо, пришедшее его жене. Письмо было на языке инаэ, и в нем был совет бежать при известии о любых необычных событиях. Между тем женщина утверждала, что у нее нет ни родственников, ни друзей среди инаэ, что казалось вполне достойным доверия, судя по чертам ее лица, по ее речи и искреннему удивлению в ее глазах.
Происшествие второе - ночью, выйдя с Фоксом из комнаты по нужде, мы увидели в пустой зале незнакомца в капюшоне, который колдовал. Здесь я могу опираться лишь на слова Фокса, который видит магию своими собственными глазами, как мы видим небо и землю; по его словам, незнакомец колдовал над столом, по которому расползался серебристый узор. Мы спугнули его и попытались убрать из залы стол, но тщетно - он врос в деревянный пол и слился с ним, так, что его было не сдвинуть. Мы разбудили хозяина трактира, все объяснили ему, с его согласия решили срубить стол топором, словно диковинное дерево о четырех стволах, но узор распространялся слишком быстро. Мой товарищ поджег стол - огонь остановил магию, и мы испытали облегчение, ибо тогда еще не знали, что это был за узор. А узор тот был защитой, которую хотел даровать трактиру инаэ по имени Вас Ворак, о котором ниже.
Происшествие третье - не успели мы вернуться к себе, как снаружи послышался стук копыт и свист горящих стрел. То было нападение на трактир - на придорожный трактир для простых путников, что не предполагало бы ни богатой наживы, ни ценных сведений, если бы среди постояльцев не было нас... Растерянные и встревоженные, мы могли надеяться лишь на Сана, о котором я тоже пока не могу рассказать: во-первых, потому, что его служение Храму по характеру своему должно оставаться тайным, а затем - потому, что я и сам многого не знаю. Сан оправдал наши надежды - мы ушли в лес без потерь, перед этим изловив одного из нападавших. До того мы думали, что нападавшие были инаэ, но этот оказался человеком, и прежде, чем мы успели расспросить его о нападении, он покончил с собой, сжег себя заживо горючим порошком.
Мы разбили лагерь в лесу, а наутро не обнаружили Сана - он уехал ночью, сообщив в записке, что его отозвали. Вскоре после этого к нашему отряду присоединился удивительный путник. Это был инаэ, странствующий по Ничейным землям в поисках своих друзей. Сперва мы решили, что он следил за нами, но он развеял наши опасения, объяснив мне (из нас троих лишь я знал язык инаэ, хотя, как выяснилось позже, наш новый спутник неплохо владел наречием, использующимся в Таллахе и Ничейных землях), что устранил человека, который за нами следил. Значит ли это, что за нами следили двое, и один убил другого? Очевидно, это так. Однако этот инаэ был на нашей стороне, я сразу почувствовал это и доверился ему. Он представился Васом Вораком. (Позже другой инаэ объяснил мне: "ворак" значит "призрак", и так представляются все инаэ, не желающие называть свое имя незнакомцам. Его недоверие к нам понятно и объяснимо, однако хотел бы я когда-нибудь узнать настоящее имя этого доброго инаэ). Мои спутники, меж тем, отнеслись к нему значительно более настороженно, чем я, и я так объяснил им свою точку зрения: если он следил за нами, то ничто не мешает ему продолжить это делать. Так пускай лучше он будет у нас на виду, чем идет по нашим следам. С этим согласились, а я испытал некое двойственное чувство: то, что я говорил им, было разумно и верно, однако истинная причина моего расположения к Васу Вораку была иной. Какой? Кто знает! Откуда возникает то естественное расположение, из которого, в свою очередь, берет свое начало самая теплая, самая крепкая дружба, возможная между живыми созданиями?
Тем же вечером возвратился Сан, но он лишь обмолвился с нами парой слов, представил нам нового сопровождающего и уехал восвояси. Новый сопровождающий был не менее удивителен, чем инаэ в лесах Ничейных земель - это была леди-рыцарь, юная и смутно мне знакомая, хоть она и уверяла, что мы никогда прежде не встречались.
И продолжился путь. Мы ехали днем по дороге, а на ночь останавливались, чуть углубившись в лес. Вас Ворак окружал лагерь магической защитой, Фокс пытался учиться у него магии, а Эжен, показавшийся мне чрезвычайно рассудительным и серьезным, взял на себя заботу о лагере - он следил за костром, готовил еду, ухаживал за лошадьми, в которых, кажется, души не чает. Леди-рыцарь Таль была сурова и неприступна, как крепость на утесе; полагаю, мы все казались ей беспомощными детьми, которых необходимо защитить. Я же писал письма в Ратор, записки для себя, и разговаривал с Васом Вораком о жизни и обычаях Озерного Края, взамен рассказывая ему о нашей жизни. Разумеется, я избегал упоминаний о Храме, о нашем деле и о политике, но наши беседы и без того забавляли его. Больше всего его поразил рассказ о бане: он так и не сумел понять, для чего люди собираются в жарком помещении без одежды, хлещут друг друга пучками растений, а затем бросаются в холодную воду. Что же касается его рассказов - надеюсь, что однажды я дополню ими какой-нибудь почтенный труд об Аш Глане, из тех, что хранятся в Раторской библиотеке.

Мы прибыли в Фарат впятером, не считая пса. После тщательных обсуждений решили, что Фокс, леди-рыцарь Таль и Вас Ворак остановятся в городской гостинице, а мы с Эженом, прихватив с собой пса, отправимся в Храм, чтобы поговорить о нашем деле с Видящим и проверить, не было ли писем для нас из Ратора.
Что было дальше? Вспоминая об этом, я понимаю, что испытывал большое смятение и страх, в то время как мой ум с беспощадной ясностью предоставлял мне все новые и новые доказательства того, что Храм в Фарате прогнил, разрушается изнутри и не несет нашим землям ни покоя, ни счастья. События, произошедшие в Фарате, тому подтверждение, но, надеясь возвратиться назад, я не могу писать об этом, ибо все, что там произошло, имело непосредственное отношение к нашему делу.
Скажу лишь, что мы провели там две ночи, стараясь, чтобы наше поведение не казалось Храму подозрительным - и все же нас подозревали. Также скажу, что наше поручение выполнил Вас Ворак, однако я при этом не присутствовал и мало что понял из рассказов своих товарищей. Нам удалось покинуть город, не встретив препятствий, но беда поджидала сразу за городскими воротами. Я выехал первым и отдалился на небольшое расстояние, как вдруг услышал оклик: "Молодой человек!" Смутившись, я обернулся, надеясь, что звали не меня; и каково же было мое удивление, когда я не увидел у ворот ни моих спутников, ни их коней! Только серебристая дымка, струившаяся по створкам ворот, и юноша, окликнувший меня - светловолосый, светлоглазый, с приятным лицом, одетый в кофту с неизвестным мне гербом и узкие штаны. Его босые ноги окутывала та же серебристая дымка, что была на воротах. Я подъехал к нему, озираясь в поисках моих спутников. "Есть в этом городе маги?" - спросил он. Не знаю, отчего, но я не выдержал и в сдержанных выражениях объяснил ему, что в этом городе лучше ни с кем не иметь дела, а тем более не искать магов; что любой неосторожный шаг может стать шагом в пропасть, особенно теперь, когда Храм Фарата станет искать нас; и предложил ему поехать со мной, покуда вопрос о том, где мои товарищи, остается неразрешенным.