Списался с сестренкой. У Кишори тоже все плохо. Командора собираются сажать. И я так и не узнал, как там бабушка.
Черт.
Кажется, настало время переходить на новый уровень общения со своей семьей. Не ребенок-родители, а взрослый-взрослые. С отцом легче - он готов принимать меня, как взрослого, и спорим мы на равных уже несколько лет. Демократичность - единственное, что мне нравится в альфе) Но я не знаю, как мне найти в себе силы простить Кишори. Я не сказал ей ни слова с начала июля. Я всё еще зол, я чувствую себя оскорбленным и униженным. Я чувствую, что со мной обошлись несправедливо. Я не хочу мириться, не хочу прощать. Но вместе с тем меньше всего я хочу, чтобы с ней случилось что-то плохое. Я не желаю ей зла.
Как было бы здорово и просто, если бы она написала: "Привет, Женька. Я тогда погорячилась, прости". Она ведь может так, она сильная.
Но она бы уже давно так сделала, если бы хотела. Как бы это жалко ни звучало - если бы я был ей нужен.
Мы никогда не были особенно близки.

В последнее время я все чаще думаю о том, что с женщинами нормальные отношения можно построить, только если не говорить с ними об отношениях, чувствах и все такое. Особенно не начинать такие разговоры первым. Ничем хорошим это не заканчивается.