Досмотрел "Лоуренса Аравийского". Восхитительный фильм. Волей-неволей думаешь: умели же раньше делать - тонко, сложно, глубоко.
Нет архетипов, нет морали, нет объемного предсказуемого сюжета. Это фильм-роман, фильм про то, как гореть и сгореть.
Нет набившего оскомину пацифизма. "Мне это понравилось", - говорит Лоуренс. Да, руки дрожат, в глазах ужас, но понравилось. Лоуренс, в белом и золотом, расхаживает по крыше подорванного поезда. Лоуренс, руки по локоть в крови...

- Мы с вами нигде раньше не встречались?
- Нет, я бы запомнил, - говорит военный врач, полчаса назад давший ему пощечину: "Арабская шваль!"

- Для майора Лоуренса милосердие - своего рода страсть, для меня же это просто вопрос хороших манер, - объясняет принц Файзел. - Судите сами, какой из этих мотивов более надежен.

Разумеется, более надежен оказался мотив принца Файзела.

Вообще все персонажи первого плана точно, аккуратно изображены - и все превосходны, притом, что никто не симпатичен. Вернее как - все одинаково симпатичны и несимпатичны.
Британский генерал, который то и дело повторяет: "Я, слава Богу, солдат, а не политик!" Али и Ауда с их вечным пацако-чатланским противостоянием. Принц Файзел - идеальный правитель, всё при нем - ум, доблесть, манеры. Лоуренс... Аль-Лоуренс, то герой, то мессия, то несчастный безумец, в случайном порядке. Пустыню он любил за что - за чистоту. "Ты не представляешь, сколько крови впитали эти пески", - говорит Ауда, желая его подбодрить, на свой манер, конечно.
Эмоционально нестабильный, уязвимый, чувствительный и чувственный, настоящий пассионарий - может вобрать в себя громадное количество энергии, повернуть ход истории, а потом обнаружить, что для того, чтобы изменить мир, пришлось измениться самому. И ничего с этим уже не сделать.

И слайды.