Ну ладно, мне действительно нравится эта зарисовка. Пусть будет.
Читать про юность Комиссара и Эмиссара, про психически здорового доктора Тессеракта, про молодого Лэра и вообще про то, что Мемалон уже не торт. asdfgjkl Giudice why so sentimental *sob*- Эй, Римми, подожди! – золотоволосая девушка, совсем молодая, почти девочка, бежала за худым молодым человеком, одетым во все черное, который быстро шагал в сторону обрыва. Он обернулся на ее оклик и улыбнулся.
- Чего тебе, Ши?
- Папа сказал, что тебя расстреляют, когда ты вырастешь, да?
- Ну да.
- Римми, это ведь будет еще нескоро… Не умирай сейчас! – девушка опасливо посмотрела в сторону обрыва и схватила молодого человека за руку.
- Глупая, я просто иду посмотреть на кое-что необычное. Пошли, я покажу тебе.
- Папа не разрешает нам туда ходить.
- Плевать я хотел на твоего отца, вот что, - высокомерно сказал молодой человек. – Я – ван дер Ниманд, и я хожу туда уже несколько месяцев. Пошли.
Девушка еще немного постояла в замешательстве, а потом решительно сказала:
- Ладно, пойдем.
Смеркалось. Линия горизонта была почти неразличима – тускло-серое небо, казалось, плавно переходило в бескрайнюю равнину, такую же серую и тусклую. Ветер, не приносивший ни прохлады, ни свежести, усыпал черной пылью останки давным-давно мертвых зданий – их ряды тянулись так далеко, насколько было видно глазу, и уходили за горизонт. Золотоволосая девушка поежилась от холода и взяла под руку сосредоточенно шагавшего молодого человека. Он снял короткий черный плащ, накинул ей на плечи и кивком показал: смотри под ноги. Сам он напряженно вглядывался в равнину, расстилавшуюся за краем обрыва – ему не было надобности следить за дорогой, по которой он проходил не один десяток раз.
Наконец они подошли к краю обрыва. Девушка взглянула на небо и еще крепче прижалась к молодому человеку. Он неловко обнял ее за плечи.
- Здесь страшно.
- Шимена, не смотри туда. Лучше глянь вниз.
Девушка опустила глаза и ахнула. Внизу под обрывом открывалось невиданное зрелище. Отвесная скала была увешана гирляндами из старых лампочек, светившихся неярким теплым светом, в котором даже темно-серый песок равнины казался немного более живым. И там работали. Справа налево тянулась вереница людей разного возраста, пола, цвета кожи – среди них было даже несколько озирисцев, стройных, со смоляно-черной кожей, длинными руками и тонкими чертами лица. Люди были одеты в одинаковые желтые накидки и широкополые соломенные шляпы, на лице у каждого был респиратор – попадая в легкие, мелкодисперсный песок почти сразу вызывал удушье. Рабочие толкали перед собой огромные ржавые тачки, доверху полные зерна, сиявшего под лампами, словно раскаленное золото.
- Римми, с ума сойти… - Шимена завороженно следила глазами за смуглым темноволосым мужчиной, который уверенно отдавал какие-то указания на старом торопливом наречии западного района магистрали Максимилиан. – Что это такое?
- Что? А, это. Это хлеб. Настоящий.
- Он совсем не похож на тот, что едим мы, - девушка непонимающе приподняла брови. – Наш – совсем светлый, и сделан в форме кирпича, а этот как есть?
Риман задумчиво нахмурился.
- Насколько я знаю, его сначала превращают в муку, а потом кладут в печь. И получается что-то вроде того, что у нас.
- В печь? Фу, ну и гадость, - Шимена брезгливо поморщилась. – Как можно питаться тем, что было приготовлено в Резервации?
- Да не в печь крематория, Ши, а в маленькую печь. В печку.
- Как интересно… Слушай, Римми, давай возьмем у них немного?
- Это может быть опасно, а я безоружен.
- Брось, мы же живем в доме генерала Инфанция, - Шимена рассмеялась и потянула Римана за рукав. – Пойдем, найдем тропинку вниз и попросим у них немного. Ничего не случи…
- Тихо! – Риман резко потянул ее вниз. Спрятавшись за камнями, они продолжали следить за рабочими, пока Шимена наконец не нарушила молчание:
- В чем дело?
- Взгляни в ту сторону, откуда они идут.
Девушка послушно повернула голову направо и прищурилась, вглядываясь. Риман шепнул:
- Видишь, рядом с колонной идут два парня без шляп? Я их постоянно здесь вижу. И почему-то доверия они мне не внушают.
Действительно, люди, шедшие рядом с рабочими, выглядели подозрительно. Едва ли можно было сказать, в чем конкретно это выражалось, но при виде их рука сама начинала искать кобуру на поясе. Первому на вид можно было дать лет двадцать. Довольно длинные светлые волосы, не собранные в хвост, развевались на ветру, шляпа висела за спиной, а желтая накидка, такая же, как у остальных, заметно отличалась своей чистотой. Второй человек выглядел значительно старше – лет на сорок. Он был вообще без накидки, в серой рубашке с закатанными рукавами, в элегантных очках. Оба человека были без респираторов.
- Это же невозможно, - Шимена обернулась к Риману, на ее лице было написано недоумение. – Они должны были умереть без респираторов!
- Вот именно, - откликнулся Риман. – Но происходят еще более странные вещи. Смотри внимательно.
Странная пара отделилась от вереницы рабочих и направилась в сторону от обрыва, к горизонту, не прекращая беседы. Человек в рубашке что-то рассказывал, активно жестикулируя, а длинноволосый слушал, кивал и улыбался. Наконец, сумерки сгустились настолько, что в темноте с трудом была различима серая рубашка и желтая накидка. И вдруг… длинноволосый вместе с накидкой начал растворяться в воздухе. Тот, что был в рубашке, наблюдал за этим, пока от его спутника не осталось и следа, а потом направился обратно к рабочим.
Наблюдавшие сверху Риман и Шимена переглянулись.
- Что это было? – Шимена тревожно переводила взгляд со спокойного лица человека в рубашке на сосредоточенное лицо Римана.
- Я не знаю. Лучше скажи, этот очкастый тебе никого не напоминает?
Девушка пригляделась внимательнее и изумленно ахнула:
- Доктор Тессеракт?!
Ну ладно, мне действительно нравится эта зарисовка. Пусть будет.
Читать про юность Комиссара и Эмиссара, про психически здорового доктора Тессеракта, про молодого Лэра и вообще про то, что Мемалон уже не торт. asdfgjkl Giudice why so sentimental *sob*
Читать про юность Комиссара и Эмиссара, про психически здорового доктора Тессеракта, про молодого Лэра и вообще про то, что Мемалон уже не торт. asdfgjkl Giudice why so sentimental *sob*